19.05.2021

В конце апреля в Пермском академическом Театре-Театре состоялась очередная премьера. Режиссер-хореограф Ксения Малинина представила на суд зрителей пластический спектакль «Лир», созданный по мотивам пьесы Уильяма Шекспира «Король Лир».

Для осмысления увиденного мне потребовалось пережить бесконечные праздники, а также заставить вновь заработать сердце, нервы и тело, изнуренные последними жаркими днями.

Большое видится на расстоянии, поэтому отпуск пошел на пользу, и я осознал, что указанный спектакль хоть и можно рассматривать как целостное высказывание, но гораздо интереснее взглянуть на него в контексте последних театральных постановок Театра-Театра.

Тем не менее, о самом спектакле стоит сказать пару слов. Выбор литературной основы для постановки видится несколько странным, тем более что в главной роли – роли короля Лира – выступила солистка театра «Балет Евгения Панфилова» Мария Тихонова. Что это? Дань современным тенденциям в Западном обществе, именуемым «новой этикой» или стремление быть замеченным некоторыми европейскими театрами, где уже давно на сцене мужские роли исполняют женщины, негры и прочие представители тех рас, полов, ориентаций, которые ну никак, при всем желании (отнюдь не связанным с шовинизмом, гомофобией и тягой к насаждению колониальных порядков) не могли оказаться на том месте, на которое их выставляют.

Конечно, при желании можно обосновать все что угодно. Вот и я попробую, отрекшись от минутной слабости, заставившей меня заподозрить театр в эпигонстве.

Спектакль посвящен исследованию природы власти. Модные современные фем-движения утверждают, что истинный источник господства – есть женщина, а патриархальные потуги последних тысячелетий – есть шутовское недоразумение, отклонение и извращение примордиальной традиции.

Танец шута, под музыку Шостаковича, блистательно исполненный Тихоновой, как раз знаменует собой переход Лира из мнимого состояния, которое символизируется шутовской маской, в подлинное – маска сброшена и женская природа власти, в лице солистки «Балета Евгения Панфилова», обрушивается на ничего не подозревающего зрителя, глаза которого обращены на обнаженную грудь Лира, но, к сожалению, не на его/ее обнаженное сердце.

Танец шута – главное и, пожалуй, единственное событие в спектакле, заслуживающее внимания. Если Тихонова так станцевала власть, переходящую в безумие и безумие, переходящее во власть, то ей стоит попробовать себя в роли Гелиогабала из романа Виктора Пелевина «Непобедимое солнце» (да, это я подкидываю идею для новой постановки) и станцевать конец мира перед черным обелиском. И не стоит слушать экспертов, разочарованных якобы невнятной хореографией. Танец, идущий из глубин бессознательного не требует отточенных, выдуманных движений и жестов, он рождается под воздействием тонких душевных импульсов.

Если же посмотреть на спектакль «Лир» в контексте, то становится очевидно, что руководство учреждения культуры выбрало эту тему не случайно. Большая часть последних премьерных постановок Театра-Театра посвящена природе власти. Это и «Антигона», идеально вписавшаяся в ковидную реальность, названная авторами «актуальной историей о власти и выборе», драматический спектакль про «время и власть» «Сатурн» и, конечно же, «Мы», спектакль по мотивам известной антиутопии Евгения Замятина.

Тема власти – излюбленная тема Театра-Театра. Власть, в понимании руководства театра, есть зло, зло абсолютное, уничтожающее душу в том числе и самих правителей. Обличенные властью лишены благодати, даже если они от нее отрекаются. Лучший исход этой трагедии – это безумие.

Форма, в которой спектакли были представлены зрителю – пластика, хореография, опера – открывает широкий простор для интерпретации постановок, создает возможность актуализировать действо, перенести его на сегодняшнюю действительность. При этом специфическая, очень выверенная сценография подталкивает зрителя к соединению актуальных представлений о власти с наносным, милитаристским и даже фашистским привкусом, диктуемым руководством театра.

Проще говоря, Театр-Театр целенаправленно создает у зрителей негативный образ современной российской действительности, порожденной руководством страны. Думаю, это очевидно всем, не зависимо от того разделяют ли они подобные взгляды.

Таким образом, можно смело утверждать, что указанное учреждение культуры превращается (если уже не превратилось) в концептуальную лабораторию, целью которой является формирование определенной реальности. Хороша ли она? Ответ, как всегда, зависит от политических, социальных и культурных предпочтений зрителя. Единственное, чего не хватает лично мне – это позитивной повестки. Не хватает ответа на вопрос – всякая ли власть от лукавого или, быть может, все-таки есть та идеальная форма правления, которая создаст позитивное содержание. Хотелось бы увидеть спектакль на эту тему, но он, кажется, будет создан лишь тогда, когда сбудутся политические мечты руководства Театра-Театра.

Антон Исаков